Известно, что большие поэты в разные эпохи находят своих читателей. Так было с Т. Шевченко, О. Пушкиным, Дж. Байроном и другими. Поэт будто рождается заново, так как создает не только для своих современников. Что-то подобное происходит теперь и с творчеством Евгения Маланюка, имя которого в течение многих десятилетий было под запретом. Книжки поэта лежали в закрытых спецфондах, а читатель не знал его творчества, но это не мешало некоторым художникам и критикам лить на Маланюка грязь. Как его только не называли: и «украинским фашистом», и «духовным Квазимодо», и «поэтом апокалипсических лет», и «поэтом волюнтаризма». А Владимир Сосюра даже объявил поэту войну:
Евгений Филимонович Маланюк родился 2 февраля 1897 года в новом Архангельске в Кировограде. Отец походил из казацко-Млечного рода, Гликерия была дочерью черногорца Якова Стоянова. 1914 года Е. Маланюк закончил земское реальное училище в Елисаветграде и вступил в Петербургский политехнический институт. Но с начала мировой войны стал слушателем военной школы в Киеве. В январе 1916 года Е. Маланюк попал на Юго-Западный фронт, где к поздней осени 1917 года возглавлял пулеметную роту. Вскоре он стал старшиной украинской армии, активно участвовал в освободительных соревнованиях 1917-1920 гг. Е. Маланюк был адъютантом генерала В. Тютюнника, служил сотником в 5-и Херсонской дивизии. Однако после падения УНР вместе с другими попал в Польшу, где в лагере интернированных в Калише начал писать первые стихи. Здесь же в Калише Е. Маланюк принял участие в сборнике «Озимая» (1923).
Иван Вишенский родился в 30 - 40-х годах XVI ст. в г. Судебная Вишня на Львовщине. Там получил начальное образование. Проживал в Луцке и в Остроге. В 70- 80-х г.г. переселился в Грецию на Афон, где прожил почти сорок лет. Умер в 20-х годах XVII ст., уединившись в пещере-келье над Эгейским морем. Иван Вишенский - выдающийся украинский писатель-полемист, автор многих трактатов и посланий. Его деятельность была связана с полемическим противостоянием между католической и православной церквями в Польском государстве. Полемика заострилась после Берестейской церковной унии, которую постановил православный церковный собор 1596 г. Тогда часть православных епископов признала юридическое превосходство католической церкви. Приверженцев унии начали называть униатами, или греко-католиками. Некоторые православные епископы не признали унии. Опираясь на поддержку православных братств, они выступили за сохранение предыдущего статуса церкви. Церковный раскол и связанное с ним противостояние обусловили оживление полемического движения, где каждая сторона обосновывала оправданность собственной позиции. Полемика имела значительный общественный резонанс, который нередко выходил за пределы религиозной и церковной проблематики.
Что такое «Дневник» А. П. Довженко? Это сборник отдельных разрозненных записей писателя больше чем за десятилетие. С точки зрения логики это, наверное, тяжело назвать художественным, литературным произведением. И все же это произведение, причем художественное, высокохудожественное, так как пронизано сквозной гуманистической идеей, освещенной любовью автора к жизни, к человеку. Вместе из тем проникнуто острым осуждением жестокой тоталитарной системы, которая калечила народ физически и морально, приводила его к ужасному рабскому положению. Можно не читать многих книг о войне, чтобы представить себе то трагическое и героическое время. Следует пересмотреть «Дневник» А. П. Довженко - и найдешь ответы на все больные вопросы: почему на первом этапе пришлось так много отступать, оправданы ли те безмерные жертвы народа, которые пережили оккупацию, снова попали в лагеря, но уже сталинские. Отдельными эпизодами, зарисовками Довженко подает величественную картину беспримерного героизма народа в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Это рассказ о мальчике Тарасе, который отомстил за убитого отца-партизана, о дедах-перевозчиках, новейших сусаниных, о женщинах, которыми прикрывались немцы при наступлении, а те кричали: «Стреляйте по нам, не жалейте! Спасайте себя и Украину - окровавленную Мать!», о мужественных матросах, которые пели, идя раздетыми по лютому морозу в Киеве на смертную казнь, и множество других.
Существует такая мысль, что наибольшие мучения - это мучения совести. Это же, подводя итог своей жизни, Александр Довженко записывает в дневнике: «Мне сорок восемь лет. Моему сердцу - шестьдесят. Оно износилось от частого гнева, и негодования, и тоски. Несовершенство видимого порядка вещей вокруг подточило и завяло его». И добавляет: «Наверное, я бешу людей, как усыпленная совесть». В этом - весь Довженко. Правдивый, суровый и бескомпромиссный в вопросах справедливого отношения к народу и впечатлительный, беззащитный в личной жизни, которой, собственно, и не было личной, а все отдано людям, работе на добро. На более чем четыреста страниц печатного текста - лишь несколько строк о своей любви к жене и другу Юлии Солнцевой, о своей болезни и материальных нуждах. Это же его произведение можно назвать не «Дневником» А. Довженко, а дневником украинского народа, верным сыном которого писатель был даже в своей «московской ссылке».