Замысел «Вишневого сада» возник у Чехова еще в начале 1901 года, но только к началу 3903 года он оформился настолько, что драматург начал работать над пьесой; писал он ее почти год (закончил 13 октября 1903 года). Работа продвигалась медленно: слишком необычна была пьеса по сравнению не только со всей до чеховской драматургией, но даже с предыдущими его пьесами. Автор, видимо, сначала затруднялся, определить жанр произведения, и только 2 сентября 1903 года он пишет Немировичу-Данченко: «Пьесу назову комедией». Чехов настаивал на том, что «Вишневый сад» - комедия, и был недоволен, когда в афишах Художественного театра пьеса была названа драмой. Ошибка произошла потому, что современники (в том числе и руководители Художественного театра) не сразу прочувствовали идейный смысл произведения. То, что Раневская изображена симпатичной и обаятельной женщиной, было воспринято как сочувствие автора уходящему прошлому; в том, что рушились устои красивого дворянского быта, современники Чехова увидели тяжелую драму русской жизни.
Итак, Бэла подошла к Печорину и, по обряду, пропела ему что-то «вроде комплимента». Красота ли ее произвела впечатление, или Печорин не хотел нарушать свадебного обряда - но ответил он именно так, как следовало, как ждали хозяева: «встал, поклонился ей, приложив руку ко лбу и сердцу» Вероятно, здесь и то, и другое. Конечно, Печорин не мог не обратить внимания на шестнадцатилетнюю красавицу. Он «в задумчивости не сводил с нее глаз, и она частенько исподлобья на него посматривала. Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные. Я стал вглядываться и узнал моего старого знакомца Казбича».
Уместно напомнить об одном заблуждении, очень давнем и очень стойком. Некоторые читатели отождествляют лирического повествователя романа с самим Пушкиным. А почему бы и нет? Ведь тот поэт, и Пушкин поэт. И многое в их симпатиях и антипатиях связывает их. Оба искренне увлечены театром, знают актрис, различают таланты, наслаждаются поэзией, умеют в природе увидеть прекрасное, оба попали в «цех задорный» - в среду профессиональных литераторов. И все же есть существенное различие между ними: Пушкин, создатель романа «Евгений Онегин», уже перерос романтизм и сознавал его ограниченность по сравнению с реализмом. Именно поэтому он и позволяет себе мягкую иронию по отношению к лирическому повествователю романа. А когда Ленский станет сочинять романтическую элегию накануне дуэли, то Пушкин более жестко отзовется о его попытке: «Так он писал темно и вяло». Хотя о кончине Ленского он отозвался с сожалением и потом не раз вспоминал: «Мой бедный Ленский!»
Понимание человека Пушкиным сказалось не только при создании образа Онегина, но и почти всех остальных. Таков был у Пушкина главный принцип создания характеров. Как художник-реалист, он понимал, что эти естественные и как бы вечные человеческие свойства предстают неодинаковым образом у людей разных возрастов, эпох или национальностей. Ведь в разные эпохи человек формируется под воздействием несходных социально-исторических обстоятельств! Но значит ли это, что человек остается неизменным - даже при одних и тех же условиях бытия? Вот тут Пушкин вплотную подошел к художественному открытию, которое в полной мере развил впоследствии Л. Толстой и которое прославило не только его имя, но и всю русскую литературу. Чернышевский через четверть века после Пушкина назовет это «диалектикой души». В его понимании это означало самодвижение, развитие человеческой души вследствие борьбы и преодоления внутренних противоречий. Вот как это выглядело в романе Пушкина.
Но как же быть с всеведущим и всевидящим автором? Ведь Пушкину-то должно быть известно, каков Онегин на самом деле? Почему он не дал ответа на этот вопрос? Подумаем: а разве обязателен именно такой ответ? И разве недопустим ответ, основанный на читательском сотворчестве, додумывании, дорисовывании образа, намечаемого автором? Ведь самое изображение перехода от роли приятного модника к роли ученого малого - это уже ответ, ибо означает, что Онегина-даже в восемнадцать лет! - не смогла полностью занять суетливая и хлопотная жизнь паркетного шаркуна. Переход к роли ученого малого так стремителен, что может рассматриваться как вполне объективное свидетельство: Онегин и в юности был выше, сложнее, содержательнее, нежели имитируемые им шаркуны.