На границе ХІХ-ХХ столетий, прежде всего интеллектуальные слои переживают своеобразный мировоззренческий кризис, эпоха преисполнена какого-то «порогу», за которым - вселенские катастрофы и катаклизмы. Это расположение духа, расположение духа декаданса, упадка, непринятие жизни, грусть и т.п. Декаданс - это литературное направление или течение. Нельзя ставить его в один ряд, скажем, с реализмом или символизмом, ведь декадентские ноты могут быть как в реализме, так и в символизме. Расположения духа декадансу ощущались уже в творчестве членов английского кружка прерафаэлитов, которое было организованно 1848 года («Прерафаэлитское братство»). Возглавлял это братство Д. Г. Россетти, поэт и художник. Относительно понимания особенностей декадентского мировосприятия и творчества характерной есть история появления сборника его стихов.
Выдающийся писатель Анри Мари Белль, известный больше под псевдонимом Фредерик Стендаль (1783-1842), считается основоположником французского реализма. Именно с ним связывают перемещение «центра эстетичного веса» в литературе XIX столетия от романтизма до реализма. В чем же заключается художественное новаторство Стендаля? Он смело пошел против течения: тогда, в первой половине XIX столетие, романтизм отмечал свою победу над классицизмом. Конечно, слово «победа» здесь употреблено условно, ведь классическое произведения воспринимаются и сегодня. Но романтизм определял тогда художественное лицо эпохи, именно его принципы «необыкновенный (чрезвычайный) герой в необыкновенных (чрезвычайных) обстоятельствах» - властвовали тогда. В моде были таинственные, нереальные герои, некогда никем не виданные пейзажи и люди и т.п. И вдруг, реальное описание реальной жизни, протекание действия даже не в Париже, а в провинции. Разве это литература, искусство? Но гений, поэтому и гений, который умеет плыть против и течения.
Как известно, Игорь отправился в поход на половцев 23 апреля, тайно от Святослава, но получив в помощь тюркский полк «ковуев» от Ярослава. Он избрал эту дату, видимо, потому, что она имела для него символическое значение (день памяти святого Георгия Победоносца, именины Игоря, христианское имя которого было Георгий) и, казалось бы, предвещала удачу похода29. Игорь пренебрег знамением, может быть, потому, что его отец Святослав Олегович был единственным из крупных представителей рода, который умер (1165 г.) без солнечного знамения. Но вскоре Игорь, Всеволод «Буй-Тур», Владимир Игоревич (возможно, и Олег Игоревич), Святослав Олегович убедились в том, что старая солнечная «судьба» Ольговичей возобладала над их христианскими надеждами.
Исследование солнечной символики в «Слове о полку Игореве», величайшем памятнике литературы и духовной культуры Древней Руси (XII в.), представляет исключительный интерес для историко-материалистического понимания как идейно-эстетической сущности памятника и миросозерцания его гениального автора, так и для раскрытия основ целостной символико-метафорической системы стиля произведения. Поэтому нет ничего удивительного, что издревле человек признавал источник света, тепла и жизни своим главным богом и представил его в антропоморфических и зооморфических образах. Богом солнца индусов был - Сурья и Савитар, персов - Ормузд; ассириян - Издубар и Нимрод; вавилонян - Мардук; египтян - Озирис, Пта, Ра; финикиян - Геракл; греков - Аполлон, Гелиос, Феб; скандинавов - Один; германцев - Бальдер; славян - Даждь-бог, Хоре, … Религии древнего Востока, культы Греции и Рима, культы Мексики и Перу, наконец, религии литовцев, славян, германцев и других народов создавали секты, поклоняющиеся солнцу и огню, как земному прообразу первого… Славянские праздники - коляда; праздник Марены, Купала сопряжены с языческими обрядами поклонения солнцу».
В статье Н. А. Баскакова продолжается его многолетняя работа по исследованию огузско-половецкой лексики в тексте «Слова». Эта статья по-новому развивает академические традиции русской (досоветской и советской), а также зарубежной тюркологии, давно уже связанные с изучением «Слова». Предостерегая некоторых новейших интерпретаторов «Слова» от поверхностного сближения ряда элементов его лексического фонда с лексикой современных тюркских языков, автор детально анализирует тюркизмы произведения на широком фоне многих тюркских языков, с одной стороны, а с другой - изучает их с учетом русско-половецких отношений XI-XII вв., кровного родства князей и ханов (в том числе героев «Слова») и культурных связей обеих народностей.