Некоторые проблемы изучения мировой литературы в школе
Обычно учителя жалуются на сокращение часов, отводимых на изучение русской классики, и не без основания. Где уж тут вспоминать о Мольере и Шекспире! Выпускники школ, сельских и городских, в массе своей плохо знают Тургенева и Льва Толстого, Блока и Есенина. О Байроне и Хемингуэе лучше их не .спрашивать. Между тем программа по литературе предусматривает овладение в старших классах такими жанрами, как публицистическое сочинение, рассказ, очерк, работа по литературному краеведению, литературно-критическая статья. Уж не готовит ли наша школа писателей и литературоведов? Нет, скорее людей, чуждых пониманию искусства.
Ценным опытом изучения сказки Андерсена “Снежная королева” в V классе делится 3. А. Шелестова. У нее школьник-рассказчик воспроизводит текст сказки так, “как будто он, а не автор был свидетелем передаваемых событий”. Художественное рассказывание сказки обосновано методистом как творчество учащихся. В. Г. Маранцман правильно отмечает: “Детское мышление ассоциативно. В этом смысле сознание ребенка близко художественному. Одна из бед нашей школы состоит в том, что мы не поддерживаем, а разрушаем ассоциативность мышления”2. Излагая систему уроков по “Гамлету”, автор включает в нее сопоставление пьесы с творчеством Тургенева и Блока, Чайковского и Врубеля.
Просто необходима для учителей книга Бершадской и Халимовой “Литературное творчество учащихся в школе”. Авторы приводят в качестве образцов тексты сочинений учеников, свидетельствующие о благотворности творческого труда. Ребята пишут о близких им героях А. Беляева и Д. Лондона, Тендрякова и Вежинова, сочиняют забавные стихи, импровизации, иллюстрируют рисунками сказку Сент-Экзюпери “Маленький принц” 4. Аналогичный кружковой опыт есть и у нас, о чем будет сказано в последней главе книги.
К сожалению, эти положительные примеры (а их число можно было бы умножить) не дают основания закрывать глаза на принципиальный недостаток всей современной системы школьного образования. Это сформировавшееся еще в недрах средневековой схоластики неразличение психологии взрослого и ребенка. Школьникам дают, точнее, пытаются давать ту же науку, что и студентам, только в облегченном виде. Примером полного отрыва от детской психологии явилась программа по математике, разработанная под руководством академика А, Н. Колмогорова. В который раз забыли, что ученый может быть неподготовленным педагогом. А ведь еще в прошлом веке вышел роман Диккенса “Тяжелые времена”, где была подвергнута жесточайшей критике метода бездушного обучения. Недаром этой книгой очень интересовался К. Д. Ушинский.
“Итак, я требую фактов, - возглашает свою педагогическую программу хозяин школы, мистер Грэдг-райнд. - Учите этих мальчиков и девочек только фактам. В жизни требуются одни факты. Не насаждайте ничего иного и все иное вырывайте с корнем”. Его мысль развивает правительственный чиновник: “Мы заставили народ быть народом фактов и только фактов. Забудьте самое слово “воображение”. Далее на сцену выступает учитель, мистер Чадомор, знающий все науки. “Не многовато ли, мистер Чадомор? - с горькой иронией вопрошает писатель. - Ах, если бы он чуть поменьше знал, насколько лучше он мог бы научить неизмеримо большему!”.
Разве не то же самое происходит с нашей методикой? Школьные и вузовские программы - это прежде всего “факты, факты и одни только факты”, сдобренные для разнообразия упрощающими оценочными характеристиками. Учебники и многие методические разработки созданы так, что они не оставляют места для воображения учителя и школьников, не предусматривают альтернативных ходов мысли, чем вообще глушат ее.
В первом варианте этой главы я подвергал критике подобные работы, чем вызвал замечания со стороны рецензентов. Их доводы показались мне достаточно вескими, и критическая часть была сокращена до минимума. Ведь авторам критикуемых книг мои “придирки” показались бы неубедительными, а для широкой аудитории они не представят большого интереса, поскольку с подобного рода оценками мы постоянно сталкиваемся в печати. Поэтому ограничимся всего двумя отзывами обобщающего характера. Так, Е. Иванова в рецензии на книгу Н. Богомолова “Строки, озаренные Октябрем” (М., 1987) пишет о “целой армии адаптато-ров-методистов”, которая, по ее мнению, “заставила учителей преподавать литературу… на основании как бы инструкций и директив… на основании качеств, необходимых для скалозубовски четкого и неразмышляюще-неукоснительного осуществления любых, даже самых бредовых, но задаваемых сверху разработок”. Сказано хлестко и чрезмерно запальчиво - не все уж так плохо в нашей методической науке! Но есть в этой тираде-инвективе и зерно истины - ведь действительно любят иные методисты прямолинейную однозначность рекомендаций. Это, кстати сказать, нравится многим учителям, не склонным что-то там такое “выдумывать” и “творить” на свой страх и риск.
Вот еще одна цитата - на этот раз из статьи И. Левшиной “Так кто же заказывает музыку?” 2. Автор, кандидат педагогических наук и социальный психолог по специальности, бичует школьную методику литературы за “бихевиористский” подход, который, по ее мнению, все обучение сводит к схеме “стимул - реакция, вопрос - ответ”. В этом механическом подходе исчезает живая человеческая личность, испаряются и литературный герой и писатель. Тургенев, например, как всякий классик, с головы до ног “засахарен сиропом школьного курса”, так отпрепарирован, что не остается ничего от его страданий, ошибок, восторгов и разочарований.
Опять-таки, можно соглашаться или не соглашаться с этим очень резким суждением автора о школьной методике, но нельзя, по крайней мере, не признать, что эта обеспокоенность имеет под собою веские основания. Ведь ни для кого не секрет, что многие наши методисты и сейчас рекомендуют учителям вульгарно-социологический подход, скажем, к образу мольеровского Журдэна, чрезвычайно упрощенную трактовку образов Дон Кихота и Гамлета, облегченно-оптимистическое восприятие фигуры гетевского Фауста, прямолинейное толкование книги Юлиуса Фучика “Репортаж с петлей на шее”.
А если коснуться реальных уроков, которые дают реальные учителя в наших сельских и городских школах, то что мы видим? Доминирует пока что один тип вопроса: расскажи, что ты запомнил из текста! Вопрос этот варьируется довольно искусно: о чем пишет Гомер в эпизоде из поэмы “Одиссея”? Каким показан циклоп? Что сделал Одиссей, чтобы перехитрить злого великана? Как герои спаслись? Кто такая Снежная королева? Куда увезла она маленького Кая? Как удалось Герде спасти его? Кого встретил отважный Метелица у костра? Что такое “свинцовые мерзости жизни”, о которых пишет Горький? Бил ли дед маленького Алешу? Кого встретил Гринев во время бурана? Что случилось, когда Гринев и Швабрин поссорились? В чем проявилось мужество и отвага молодогвардейцев? Почему повесть Полевого называется “Повестью о настоящем человеке”? И так далее и тому подобное. К тому же многие учебники не дают ни малейшей возможности ребятам критически подойти к автору и его произведениям. Объективно получается так, будто вся мировая литература - это один сплошной массив “положительной” информации, которую надо “благодарно принимать”, не утруждая себя никакими “побочными” размышлениями.
Как будто не было и нет у человечества заблуждений, духовных трагедий, сомнений, доводящих до отчаяния, до безумия.
Новейшая наука между тем утверждает: “Акт осознания требует установки на сомнение в истинности того, что кажется самоочевидным”
- Это новое является, как обычно, хорошо забытым старым. Девизом Карла Маркса было старинное изречение: “Подвергай все сомнению”. Еще в античности возникла философская школа скептицизма, один из представителей которой, Секст Эмпирик заявлял: “Всякому положению можно противопоставить другое, равное ему”
- Разумеется, крайности скептицизма мы не приемлем, ибо они ведут к анархии и произволу, к агностицизму.
Но разумный, здоровый скепсис в восприятии школьных дисциплин необходим как одно из базовых условий нормального развития интеллекта школьника. Тем более что дети сами, без понуканий взрослых, а точнее, как раз благодаря нашим догматическим установкам, становятся скептиками худшего типа, скептиками-циниками. Видя расхождение между нашими утверждениями и жизнью, они озлобляются, разочаровываются в идеалах, перестают верить чему бы то ни было. Так не лучше ли мудро и осторожно приучать детей к трезво-научному подходу, который включает в себя и утверждение и сомнение в некоторых кажущихся очевидными истинах?
Страницы : 1 2
Хорошее сочинение? Тогда в закладки - » Некоторые проблемы изучения мировой литературы в школе . Это нужно, ведь не потеряешь!
Содержание интересных новостей
Новые сочинения: