«Потребительская лирика», которую породила «новая деловитость», избегает субъективных эмоций, призывов и манифестов. Тон ее ироничен, язык лишен традиционных поэтических атрибутов, очень близок к обиходной речи. В творчестве Курта Тухольского (1890- 1935) и Эриха Кестнера (род. в 1899 г.), при всем их стремлении к демонстративной объективности, преобладают, однако, сатирические акценты. Они боролись против военщины и любых проявлений реакции, против фашизма, национализма, предательства социал-демократических бонз и попыток задушить стремление рабочих к лучшей жизни. Стихи, фельетоны, пародии, рассказы, комментарии, рецензии, которые К. Тухольский систематически печатал в журнале «Вельтбюне» под своим собственным именем и четырьмя псевдонимами, несомненно, относятся к лучшим достижениям немецкой литературы и журналистики конца 20-х - начала 30-х годов. Большую известность приобрели книги К. Тухольского «В пять человечьих сил» и сатирическая антифашистская «книжка с картинками», вызывающе названная «Германия, Германия превыше всего» (1929).
Можно заметить двоякие последствия складывавшейся в 20-30-е годы общественно-политической ситуации. Война и фашизм, будучи страшной реальностью, подкрепляли пессимистический взгляд на человечество, склонность к обобщенно-символическому и метафизическому изображению современности. Так, экзистенциализм преимущественно сложился в 20-е годы в Германии, в стране, где особой остроты достиг развертывавшийся общий кризис капитализма и где давнишнюю традицию имели окрашенные пессимизмом идеалистические философские концепции - от Шопенгауэра и Ницше. Затем он стал распространяться во Франции и занял там господствующее положение в буржуазной философии, в художественной литературе ко времени второй мировой войны, т. е. тогда, когда у части интеллигенции развитие реальных событий усугубило катастрофическое мировосприятие. Эти события в пределах экзистенциалистской системы подавлялись и поглощались отвлеченно-метафизическим теоретизированием (согласно которому мир вообще абсурден, лишен сущности, смысла), проектируемом «в перспективе сознания», в абсолютно свободном, недетерминированном выборе.
Истинные отношения модернистской литературы и литературы фашистской невозможно определить исходя лишь из лежащего на поверхности и очевидного факта неодобрительного отношения фашистов к модернизму (что часто используется для доказательства антибуржуазности и прогрессивности модернизма). Само собой разумеется, что некоторые качества модернизма были совершенно неприемлемы для нацистов, для их реакционно-романтического искусства, пытавшегося оболванить обывателя, начинить его слепым оптимизмом, обожанием вождя и верой в особую роль арийской расы. Многие из писателей-модернистов были врагами фашизма, а иные и его жертвами. Фашизм в 30-40-е годы явился одним из главных факторов, определявших пессимизм писателей, с ужасом и отчаянием взиравших на преступления варваров XX века.
Сюрреализм - это бессвязность, алогизм, резкие сдвиги пространственных и временных отношений, те «удивления», которые советовал внедрять в искусство Аполлинер. Подлинно эпическая форма с такой техникой несовместима. Романы Арагона 20-х годов - не опровержение, а подтверждение этого: хотя Арагон был тогда сюрреалистом и пытался в прозе применить сюрреалистические рекомендации, его романы вырывались за их пределы. Возможная сфера проявления «автоматического письма» - поэзия малых форм и живопись. Наибольший художественный результат достигнут сюрреалистами в живописи. Чисто внешний эффект неожиданности, к которому в конечном счете сводилась сюрреалистическая «революция», особенно ощутим и обозрим на полотне. Ощущение сюрреалистической «тайны» возникает из необычных пространственных соотношений обычных вещей, точно, скрупулезно воспроизведенных (вплоть до применения фотографий). Другой прием - создание предмета, аналогии в природе не имеющего, выражение сюрреалистической грезы и подспудного желания в странном, загадочном образе, отвлеченном и мистифицирующем. Здесь сюрреализм близок абстракционизму, смыкается с ним так, что иногда и отделить одно от другого невозможно.
Символом неизлечимо кризисного состояния может служить творчество Франца Кафки (1883-1924). Свои произведения (романы «Процесс», «Замок», «Америка», рассказы) Кафка создавал в период с 1911 по 1922 год. Он, несомненно, отталкивался от современного ему буржуазного общества, видел и изображал его зловещим, противоестественным и антиэстетическим. Таким оно и было на самом деле - в творчестве Кафки заложен критицизм большой силы. Однако свойства общества буржуазного Кафка распространил на человеческое общество вообще, абсолютизировал и почти обожествил злую силу капиталистической бюрократии. В романе «Замок» абсурдная сущность жизни выходит на поверхность, деформируя мир. Реальное и нереальное смешиваются и прочно срастаются, создавая совершенно особенную ткань произведений Кафки.