Образ Печорина — итог раздумий Лермонтова о «современном человеке»
Личная тема у Лермонтова никогда не заглушалась. Творческие усилю г его всегда были сосредоточены на выражении своего внутреннего мира, «внутреннего человека». О чем бы поэт ни писал, что бы ни изображал, всюду ощущается присутствие его личности. Проблема объективного и субъективного решается не тем, говорит ли автор от первого лица или от третьего, рассказывает ли он от своего имени или через посредника-повествователя. Ярким лиризмом окрашены все произведения Лермонтова. Роман «Герой нашего времени» не составляет исключения. Объективизация заключается в этом случае не в том, что автор становится наблюдателем жизненной битвы со стороны, не застает исследовать жизнь собственного Сердца и сосредоточивает внимание на изучении окружающей среды, внешнего мира.
Появление книги Б. Т. Удодова весьма симптоматично. «Нельзя не заметить, - пишет И. Е. Усок, касаясь концепции Б. Т. Удодова, - что по мере нарастания в нашей науке интереса к романтизму, исследователи признают „удельный вес” романтического начала в наследии поэта все более значительным. Б. Удодову романтические моменты в идейно-художественной структуре „Героя нашего времени” представляются столь значительными, что он считает необходимым определить метод лермонтовского романа термином „романтический реализм”». Исходной точкой Б. Т. Удодову служит мысль о крайней противоречивости натуры Лермонтова, «соединимости несоединимого» в ней. «Писатель, - пишет Б. Т. Удодов, - классически прост и необычайно сложен, глубоко противоречив и вместе с тем поразительно целен, ясен и загадочен одновременно». «Но главное, - продолжает он эту мысль, - в другом, в еще более поражающей монолитности натуры Лермонтова. В лице Лермонтова мы сталкиваемся с проявлением
психологической антипомичности самого высокого уровня, представляющей собою единство глубочайшей противоречивости и необыкновенно органической цельности». Не слишком ли здесь сгущены краски, не слишком ли парадоксально звучат подобные утверждения? Зачем понадобилось такое упорное подчеркивание «противоречий»?
Все это нужно автору книги для того, чтобы обосновать свою главную мысль о соединении «противоположных методов» - романтизма и реализма - в «причудливом переплетении романтизма и реализма». Здесь он ищет разгадку творческой индивидуальности поэта. Глубоко закономерна для Лермонтова, по мысли Б. Т. Удодова, «своеобразная двуединая природа его художественного метода, синтезирующего достижения романтизма и реализма».
Б. Т. Удодов в художественной природе романа Лермонтова усматривает не простую сумму «элементов» романтизма и реализма, а синтез, «дающий некий третий самостоятельный и целостный метод», условно названный исследователем «романтико-реалистическим». «Двуединость» художественной системы Лермонтова как бы снимает проблему, разрубает все узлы. Получается внешне довольно стройная концепция. Автору книги кажется, что он нашел путь решения нелегкой проблемы. А ее можно правильно ставить, лишь исходя из признания цельности миросозерцания поэта. Почему обязательно «раздвоение» личности Лермонтова и «двуединый» характер его творчества? Если возможно движение внутри романтизма, то почему нельзя допустить мысли об эволюции стиля Лермонтова в рамках единой романтической системы?
В анализе текста лермонтовского романа немало верных наблюдений, своеобразных сигналов, толкающих исследователя на правильный путь. «В образе Максима Максимыча, - пишет Б. Т. Удодов, - неожиданно начинает иногда просвечивать, как и в случае с Печориным, „лирический герой самого автора». «Стиль записок Печорина родственен авторскому». Отмечается не раз «внутренняя близость между автором и Печориным». И в языке Вернера «много общего с языком не только Печорина, но и с авторским». Как объяснить это всепроникающее, объединяющее, цементирующее все частности в произведении, личное начало? Здесь, казалось, и следовало бы искать разгадку стилистической природы лермонтовского романа.
Вот к чему привело стремление в поисках «золотой середины» «примирить» различные точки зрения на лермонтовский роман. Б. Т. Удодов не замечает, что по его «стройным» конструкциям получается не органическое синтезирование романтизма и реализма, а довольно сумбурное объединение разных стилистических напластований. В результате разрушается «цельный, замкнутый в себе мир» романа Лермонтова. Разрушается внутренняя, объективно существующая в художественной природе произведения, монолитность его структуры, подчиненность всех частей и подробностей единой художественной системе. Разрушается цельность «высокого романтизма» Лермонтова, не говоря уже о реализме, который тоже не терпит художественной эклектики.
В. Г. Белинский при анализе романа «Герой нашего времени» употребляет формулу: «глубокое чувство действительности», «верный инстинкт истины», из чего некоторые исследователи делают далеко идущие выводы и обобщения. Следует заметить по этому поводу, что и поэт, стоящий на позициях романтизма, может быть не лишенным не только глубокого, но и обостренного чувства действительности и верного инстинкта истины. Все дело в характеру миросозерцания автора.